Компания разделяет гражданское и военное производства. Акт разграничения балансовой принадлежности электрических сетей – правовая природа и назначение Как узнать кто является балансодержателем здания

Города у нас большие, уследить за всем и вся одной администрации сложно, именно поэтому город поделён на территории. Каждая территория закрепляется за отдельным балансодержателем. Балансодержатель - собственник или юридическое лицо, которое по договору с собственником содержит на балансе соответствующее имущество, а также ведет бухгалтерскую, статистическую и другую предусмотренную законодательством отчетность, осуществляет расчеты средств, необходимых для своевременного проведения капитального и текущего ремонтов и содержания, а также обеспечивает управление этим имуществом и несет ответственность за его эксплуатацию в соответствии с законом.
Иными словами, собственник- город, а управляет и содержит имущество определённый ГУП или МУП.

А вот теперь перейдём к проблеме. Думаю, не стоит особо останавливаться на том, как эти предприятия управляют имуществом: чаще всего всё очень плохо (разбитые тротуары, грязь вместо газона и типа того- самые частые проблемы).

Другая проблема в том, что иногда городское имущество поделено очень странно. К примеру, по Москве знаю, что порою два соседних дома и их придомовая территория поделена между ГУПами префектуры и департамента ЖКХ, то есть у таких домов может быть даже один двор, по факту, но по нормам, для них требуются как минимум отдельные дворники, а как максимум, полностью отдельная документация.
Часто, именно из-за таких ситуаций, общие, вроде бы, дворы разделены забором:


извиняюсь за качество

В общем, в плане эффективности, всё плохо. Как это можно изменить?

Как говорится, всё гениальное- просто. Нужно просто балансодержателей выбирать по конкурсам среди частных фирм. Почему? А потому что в отличие от бюджетников, которые скованы бюрократией, всякими ограничениями и банальным желанием не работать (ибо им ничего за это не будет), у частников будет больше свободы в действиях и страх перед потерей контракта.
То есть из плюсов, у частников:

• нет жёстких законодательных ограничений, есть только контрактные обязательства;


• гибкая экономика и меньше мороки с бюджетом;


• стимул к снижению издержек и повышению КПД, к примеру, вместо того, чтобы содержать 10 дворников с мётлами для 5 дворов, они лучше наймут пятерых, но выдадут каждому по уличному мобильными пылесосу;


• страх перед разрывом контракта. Если грамотно прописать контракт, а также наладить контрольный механизм, то частнику сложно будет расслабиться, а выбоин на дорогах будет меньше;


• город избавиться от непрофильных активов. Грубо говоря, вместо того, чтобы держать 1000 работников на бюджете, можно будет оставить человек 100, которые будут заниматься координацией.

• как будет организован конкурс, если его целью будет повысить эффективность и выбрать хорошего балансодержателя, то его и выберут, а если нет, то такой частник недалеко уйдёт от ГУПа/МУПа;


• как будет налажен контроль. Самый лучший контроль- это общественный (допустим, через приложение на телефоне), ибо житель как никто другой заинтересован в нормальном обслуживании.

Ну и в подтверждение моих слов, в странах первого мира, как правило, действует именно такая система управления городским имуществом. Самый яркий пример (и первый который приходит в голову), это управляющие транспортные компании, в чьих руках находятся подвижной состав, билетное меню, обслуживание, маршруты и так далее, а город же следит за соблюдением требований безопасности, расписания и других условий контракта.


В Сингапуре автобусные маршруты обслуживают 2 транспортной компании

Надеюсь, когда-нибудь и в России начнут массово внедрять подобные системы управления.

Вслед за банкротством управляющей компании холдинга «Мотовилихинские заводы» (МЗ) аналогичные процедуры начинаются в других его ключевых подразделениях: наблюдение введено на металлургическом заводе «Камасталь». После всех процедур финансового оздоровления на площадке МЗ останется два предприятия - оборонное Специальное конструкторское бюро и гражданское «Мотовилиха - Гражданское машиностроение». При этом само ПАО МЗ может быть сохранено в виде балансодержателя акций компаний холдинга.

Арбитражный суд Пермского края в конце марта ввел процедуру наблюдения в отношении ООО «Металлургический завод ""Камасталь""». Процедура начата по требованию транспортной компании ООО «Р-Лайн Транспортные системы» (Санкт-Петербург). В 2014 году истец поставил пермскому заводу продукции на $310 тыс. (22 млн руб.), но оплату не получил. В деле в качестве третьего лица фигурировал швейцарский поставщик металла Trasteel International SA. 9 июня 2017 года транспортная компания подала иск о банкротстве метзавода, но в октябре стороны подписали мировое соглашение.

Однако 22 марта в суде стороны неожиданно решили возобновить процедуру банкротства. На суде представители «Камастали» не возражали против введения процедуры наблюдения ввиду отсутствия у ООО возможности исполнить обязательства. По данным «Камастали», у металлургического завода сейчас нет возможности рассчитываться по долгам: операции по расчетным счетам заблокированы выставленными инкассовыми поручениями. Внешним наблюдающим был назначен Максим Кибашев. Наиболее крупный в его списке банкротных процедур актив - тюменское ООО «Мостострой-12», во времена губернаторства Виктора Басаргина приближенный к краевой власти подрядчик.

ООО «Металлургический завод ""Камасталь""» - второе по численности и объемам производства юридическое лицо группы «Мотовилихинские заводы». Головная компания группы ПАО «Мотовилихинские заводы» 26 марта была признана банкротом. «Камасталь» снабжает предприятия холдинга металлом, выручка в 2016 году - 3,8 млрд руб., чистый убыток - 40 млн руб. Единственный учредитель - ПАО МЗ.

Сама группа МЗ контролируется «Ростехом» (доля в ПАО свыше 50%). Еще 35% акций МЗ контролировали миноритарии из числа бывших топ-менеджеров. Кредиторская задолженность группы - 15 млрд руб., крупнейший кредитор - АКБ «Россия» (свыше 8 млрд руб.) Банкротство ПАО началось с иска подконтрольного «Ростеху» института «Сигнал» (Владимир), а в конце марта госкорпорация поддержала план финоздоровления группы «через конкурсное производство его основных лиц». Это решение не поддерживали миноритарии, считая, что во внешнем управлении есть шанс расплатиться со всеми кредиторами. Но в итоге суд встал на сторону «Ростеха»: как сообщал “Ъ” , имущество МЗ планируют сгруппировать в единый лот для продажи на закрытом конкурсе.

Связей ООО «Р-Лайн Транспортные системы» и господина Кибишева ни с одной из групп акционеров МЗ “Ъ” найти не удалось. Собеседник в числе миноритариев МЗ говорит, что они не причастны к банкротству «Камастали». Очевидно, что банкротство «Камастали» не несет сколь-либо серьезных рисков и для «Ростеха»: металлургический комплекс находится в собственности ПАО и лишь арендуется заводом. По данным баланса ООО за 2016 год, основные средства «Камастали» составляли лишь 177 млн руб., а на ее балансе был лишь старый стан. Кредиторская задолженность компании за 2016 год составляла 4,5 млрд руб., и свыше 4 млрд руб. из этой суммы приходится на ПАО «Мотовилихинские заводы», которое и будет, судя по всему, управлять банкротством ООО. В «Мотовилихинских заводах» ситуацию с «Камасталью» не комментируют.

По информации “Ъ”, после банкротства группы на площадке МЗ останутся два предприятия (дочерние общества ПАО). Оборонное производство (выпуск артиллерии и РЗСО, ремонт вооружений) будет сконцентрировано в ЗАО «Специальное конструкторское бюро». Новые оборонные госконтракты 2018 года уже оформлены за ЗАО СКБ. Предполагается, что это общество станет балансодержателем имущественного комплекса МЗ.

Все гражданское производство, в том числе металлургическое, перейдет в ООО «Мотовилиха - Гражданское машиностроение» (МГМ). В пользу этой версии говорит тот факт, что 21 марта Западно-Уральское управление Ростехнадзора выдало ООО МГМ лицензию «на эксплуатацию взрывопожароопасных и химически опасных производственных объектов I, II и III классов опасности». Источник, близкий к ведомству, пояснил “Ъ”, что это основополагающая лицензия, которая позволяет организовывать практически любое производство (включая металлургическое и оборонное).

В «Ростехе» подтверждают предстоящее фактическое разделение машхолдинга на две части. «Главной идеей программы (реструктуризации холдинга.- “Ъ” ) является сохранение компетенций в области производства РСЗО и артиллерии, а также выделение гражданского производства в отдельный дивизион»,- заявили агентству «Федерал Пресс» в госкорпорации. По информации “Ъ”, в ходе банкротства само ПАО МЗ может быть сохранено, его единственной функцией может стать владение ООО МГМ и ЗАО СКБ, что сохраняет акционерный статус-кво.

Вячеслав Суханов, Пермь

Свет / Подключение к электросетям

Занимаясь с одним из своих клиентов и помогая ему разрешать проблему с электросетевыми объектами, автор этого материала недавно познакомился с так называемым актом разграничения балансовой принадлежности электрических сетей (именно так он и назывался), который, скорее всего, следовало бы назвать соглашением об отступном (хотя и так его, конечно же, тоже называть никак нельзя).

В этом, так называемом акте разграничения, содержится лишь то, что одна сторона признается, что не имеет никаких имущественных притязаний на электросетевое имущество и подтверждает, что это имущество принадлежит другой стороне, подписавшей акт. Ничего более, что требуется отражать в актах, не было.

Естественно, что пришлось немедленно разъяснить клиенту абсолютное несоответствие содержания данного документа тем требованиям, что предъявляются к актам разграничения балансовой принадлежности электрических сетей, имеющим совсем иное назначение.

Именно тогда и возникло у автора понимание, что, по-видимому, действительно существует настоятельная необходимость в развернутом разъяснении здесь на сайте значения и роли этого документа для его правильного понимания всеми, кто далек от электроэнергетики, но вынужден с этими актами непосредственнно сталкиваться и с ними работать.

Акт разграничения балансовой принадлежности: правовая основа

Впервые в современных нормативных правовых актах акты разграничения (будем именно так их далее именовать для удобства восприятия) были упомянуты в постановлении Правительства РФ от 04 мая 2012 г. № 442, внесшем изменения в постановление Правительства РФ от 27 декабря 2004 г. № 861, утвердившее целый ряд правил, и в том числе « Правила технологического присоединения энергопринимающих устройств потребителей электрической энергии, объектов по производству электрической энергии, а также объектов электросетевого хозяйства, принадлежащих сетевым организациям и иным лицам, к электрическим сетям» (далее по тексту - Правила технологического присоединения).

В частности, в подпункте « д» пункта 7 Правил технологического присоединения указывается, что в обязанность сетевой организации входит составление помимо других актов еще и акта разграничения балансовой принадлежности и акта разграничения эксплуатационной ответственности сторон. Понятие же самих этих актов раскрыто в пункте 2 утвержденных тем же постановлением Правительства РФ „Правил недискриминационного доступа к услугам по передаче электрической энергии и оказания этих услуг“. Согласно этой правовой норме под актом разграничения балансовой принадлежности электросетей понимается „документ, составляемый в процессе технологического присоединения энергопринимающих устройств (энергетических установок) физических и юридических лиц к электрическим сетям …., определяющий границы балансовой принадлежности“.

Согласно той же норме под актом разграничения эксплуатационной ответственности сторон следует понимать « документ, составленный между сетевой организацией и потребителем услуг по передаче электрической энергии в процессе технологического присоединения энергопринимающих устройств, определяющий границы ответственности сторон за эксплуатацию соответствующих энергопринимающих устройств и объектов электросетевого хозяйства».

Видимо, для лучшего понимания и более правильного правоприменения в этом же 2 пункте Правил недискриминационного доступа дается и определение самой границы балансовой принадлежности, представляющей собой « линию раздела объектов электроэнергетики между владельцами по признаку собственности или владения на ином предусмотренном федеральными законами основании, определяющую границу эксплуатационной ответственности между сетевой организацией и потребителем услуг по передаче электрической энергии…. за состояние и обслуживание электроустановок».

Также следует добавить, что в подпункте « г» пункта 16 Правил технологического присоединения в качестве существенного условия договора технологического присоединения указана обязанность электросетевой организации предусмотреть в договоре порядок разграничения балансовой принадлежности электрических сетей и эксплуатационной ответственности сторон.

Акт разграничения балансовой принадлежности: ПУЭ и советское наследие

До выхода вышеуказанного постановления Правительства РФ правовая регламентация применения актов разграничения содержалась в Правилах устройства электроустановок (ПУЭ), утвержденных приказом Министерства энергетики РФ от 08 июля 2002 г. № 204. Но, к сожалению, ни в ПУЭ, ни, собственно говоря, в постановлении Правительства РФ информации, доступной для понимания лиц, несведущих в электротехнической специфике, практически нет.

Несомненно, что именно отсутствие в нормативно-правовых актах достаточно внятных и подробных методологических положений влечет такое повсеместное заблуждение в широких массах далеких от электроэнергетики людей, вынужденных включаться в процесс оформления и получения актов разграничения.

В тоже время, скудость доступной информации об этих актах, дает основание с большей уверенностью утверждать, что это все же не результат несовершенства законодательной базы, а лишь еще одно убедительное подтверждение действительной роли и статуса актов разграничения. То есть, того, что акты разграничения являются документами узкотехнического назначения и юридически не настолько уж значимы (хотя некоторые изменения в этом вопросе есть и о них будет сказано ниже).

Если же начинать анализ актов с их наименования, а получили они его еще в советский период, то есть во времена дорыночных отношений, то уже из этого наименования « акты разграничения балансовой принадлежности электрических сетей и эксплуатационной ответственности сторон» можно определить его несоответствие современным, так сказать, рыночным реалиям.

Определяющей в этом наименовании является именно балансовая принадлежность, то есть совсем не признак права собственности в современном его понимании. В дорыночные времена, когда практически подавляющая часть всех организаций и предприятий в стране была государственная (лишь некоторая часть была кооперативной, колхозной и т.п.), все их (предприятий и организаций) имущество находилось в государственной собственности. Предприятия (организации), не имевшие права собственности на имущество, выполняли, таким образом, лишь функции « балансодержателей» этого имущества. Поэтому то они и могли оформлять между собой такие акты разграничения.

Эта практика была повсеместной и распространялась она также на общественные, кооперативные и иные аналогичные организации (никого в тот период не интересовало, что имущество, допустим, кооперативных организаций находилось у них не просто « на балансе», а в собственности).

Акт балансового разграничения - проблема разграничения ответственности

Следом за балансовой принадлежностью автоматически возникает вопрос о так называемой эксплуатационной ответственности сторон. Она объясняется тем, что с определенной частотой возникали ситуации, когда физическая граница между сетями сторон акта могла не совпадать с устанавливаемой так называемой границей эксплуатационной ответственности этих же сторон. Проще говоря, в силу технологических причин на какую-то из сторон акта возлагалась обязанность (а, следовательно, и ответственность) осуществления технического обслуживания электросетевого имущества, не находящегося на балансе этой стороны. В то дорыночное время это считалось вполне допустимым и естественным. Для государственных предприятий и организаций вопрос несовпадения указанных границ был непринципиальным. Поэтому они соглашались нести эксплуатационную ответственность за техническое состояние не принадлежащего предприятию (то есть не находящегося у него на балансе) участка электрических сетей.

Имело же это серьезное значение для определения ответственных и конкретных виновных лиц (можно предполагать, что преимущественно для таких целей это и было, скорее всего, введено) при расследовании энергонадзором и правоохранительными органами различных инцидентов и несчастных случаев, происшедших в электрических сетях.

Если в дорыночные времена такое считалось вполне нормальным и естественным, то вряд ли может быть признано уместным сейчас. Редко кто может в настоящий период согласиться с добровольным принятием на себя затрат по техническому обслуживанию чужого электросетевого имущества. Очень трудно было бы представить и понять такого собственника частного предприятия согласного добровольно обслуживать не принадлежащее ему электросетевое имущество. Хотя, теоретически это может быть и возможно, но, видимо, при условии возмещения другой стороной акта затрат этому собственнику на техническое обслуживание чужого имущества. По крайней мере, автору этого материала за время его длительной практики такие случаи не встречались.

При этом, несмотря на всю кажущуюся неуместность сохранения и использования таких актов, эта практика продолжает оставаться и, скорее всего, так она и останется, (это подтверждает вышеуказанное постановление Правительства РФ). Прежде всего, потому, что будут и никуда не исчезнут государственные (муниципальные) унитарные предприятия и бюджетные учреждения, в деятельности которых применение именно таких актов совершенно правомерно.

Конечно же, довольно неуместно и нелепо выглядят эти акты в глазах физических лиц, имеющих на праве собственности трансформаторные подстанции и линии электропередачи. Ведь какой еще у них может быть баланс? И такие их вопросы на соответствующих сайтах и форумах встречаются.

Тут уже ничего, как говорится, не попишешь, поскольку главным в этой ситуации все же является не выражение сомнений и возмущений, а только лишь правильное понимание сущности и назначения актов разграничения у всех участников, вовлеченных в сферу отношений в электроэнергетике.

Акт о балансовой принадлежности в судебных спорах о правах на сетевое имущество

Таким образом, главным выводом из всего вышеизложенного является исключительно техническое назначение актов разграничения, цель которых — это установление точного места физической границы между принадлежащими разным собственникам электросетевыми объектами, соединенными в единую сеть.

Поэтому акты разграничения ни в коем случае не следует относить ни к правоудостоверяющим, ни к тем более правоустанавливающим документам. Они (акты разграничения) сами могут быть оформлены (должны, во всяком случае) сторонами только при наличии у сторон необходимых правоустанавливающих (правоудостоверяющих) документов на свои объекты.

Можно, конечно, предполагать, что в каких-то спорных ситуациях акты разграничения могут быть использованы как доказательства принадлежности (и не только принадлежности) электросетевых объектов. Такие случаи имеются в практике, к примеру, акт разграничения может быть вполне использован как надлежащее доказательство ранее выделенной стороне акта электрической мощности в определенном размере.

Но в спорах об установлении принадлежности электросетевого имущества акты разграничения могут быть использованы (и допущены судом) лишь как косвенное доказательство. Полагать, что это основной документ, подтверждающий право собственности на объект, будет заблуждением. Тем более неправильно считать, что актами разграничения возможно разрешать вопросы перехода прав на электросетевое имущество (как в случае попытки составления соглашения об отступном) о чем рассказал автор в самом начале этого материала.

Акт о балансовом разграничении и технологическое присоединение к электросетям

Правда, следует отметить, что с выходом вышеупомянутого постановления правительства РФ роль актов разграничения несколько изменилась, а правильнее сказать, повысилась, так как они сейчас выступают (наряду с другими документами) еще и как доказательство, подтверждающее факт завершения процедуры технологического присоединения.

Рядом лиц, получивших в электросетевых организациях такие акты разграничения, но так и не сумевших по разным причинам довести процесс технологического присоединения до завершения или же не заключивших договор электроснабжения с энергосбытовой организацией, данные акты могут быть предъявлены суду в качестве надлежащих доказательств в подтверждение своих исковых требований.

При этом нет никаких оснований считать, что значение и роль актов разграничения останется неизменной и что не произойдет их повышения (либо наоборот, снижения) в дальнейшем. Все будет зависеть от той динамики развивающихся в электроэнергетике отношений между электросетевыми организациями и потребителями их услуг. Учитывая же нынешнее состояние этих отношений делать какой-то определенный прогноз крайне сложно. Во всяком случае, автор совсем не задавался этой целью (поскольку это занятие неблагодарное), а был намерен только лишь разъяснить узкий вопрос действительного значения актов разграничения.